В рамках фестиваля STENOGRAFFIA в Екатеринбурге появилась новая работа. Уральский художник Василий Матафонов и его коллега из Арабских Эмиратов Сник Хотеп создали международный граффити «Любовь на разных языках» под Макаровским мостом. Накануне редакция Чойса встретилась с Васей, чтобы поговорить не только о свежем мурале, но и в целом о его пути, технике, которую он использует в своих работах, коллаборациях с крупными брендами, мечтах и о том, как ощущает себя творческая личность в Екатеринбурге.
Расскажи про новую работу в Екатеринбурге.
Здесь у нас случилась коллаборация с художником из Арабских Эмиратов Сником Хотепом. Он пишет в духе своей культуры, вдохновляется Древним Египтом и арабским искусством. Я работаю на русском языке в своем стиле. В целом, что-то схожее у нас есть — не зря ребята из STENOGRAFFIA скрестили нас. Все получилось очень символично — два художника, которые представляют разные страны, мост как нечто связующее.
Я размышлял, что буду писать в этой работе. Подсказала сама ситуация и локация. Получился стих: «Объятия культур, сведение мостов, процессы питает большая любовь. И в мире закон, известный в веках, — Любовь есть одна на всех языках».
Я размышлял, что буду писать в этой работе. Подсказала сама ситуация и локация. Получился стих: «Объятия культур, сведение мостов, процессы питает большая любовь. И в мире закон, известный в веках, — Любовь есть одна на всех языках».
В каких художественных направлениях ты пробовал себя? Как пришел к каллиграфии?
Я занимаюсь искусством лет с пяти точно. Пробовал абсолютно разное и всегда действовал по отклику. Если что-то меня увлекало, я прыгал туда с головой.
В школе модернизировал и кастомил вещи. Потом поступил в архитектурную академию, познакомился с граффити-художниками. Увидев работы Жени Злого из Arterror-команды, я понял, что хочу заниматься буквами и шрифтами, буквально отдался этому. Параллельно знакомился с другими направлениями, изучал дизайн. На третьем курсе полюбил граф-дизайн — там тоже были шрифты и образы.
Однажды я отправил свою работу по графическому дизайну на профессиональный конкурс и выиграл. Так в моей жизни случились «Дизайн-выходные». Я попал в компанию сильных ребят, среди которых был Сеня Pokras Lampas. Мы находились в горах неделю, учились, практиковались, общались. Там я открыл для себя каллиграфию. Тогда пришло осознание, что одним движением можно получать сложнейшую живую форму. И меня это зацепило.
Нельзя сказать, что я больше не занимаюсь одеждой, дизайном или граффити. Просто в итоге весь мой опыт, все мои пристрастия объединила в себе каллиграфия.
В школе модернизировал и кастомил вещи. Потом поступил в архитектурную академию, познакомился с граффити-художниками. Увидев работы Жени Злого из Arterror-команды, я понял, что хочу заниматься буквами и шрифтами, буквально отдался этому. Параллельно знакомился с другими направлениями, изучал дизайн. На третьем курсе полюбил граф-дизайн — там тоже были шрифты и образы.
Однажды я отправил свою работу по графическому дизайну на профессиональный конкурс и выиграл. Так в моей жизни случились «Дизайн-выходные». Я попал в компанию сильных ребят, среди которых был Сеня Pokras Lampas. Мы находились в горах неделю, учились, практиковались, общались. Там я открыл для себя каллиграфию. Тогда пришло осознание, что одним движением можно получать сложнейшую живую форму. И меня это зацепило.
Нельзя сказать, что я больше не занимаюсь одеждой, дизайном или граффити. Просто в итоге весь мой опыт, все мои пристрастия объединила в себе каллиграфия.
Расскажи про свою технику.
Моя техника всегда разная, ее сложно кратко охарактеризовать. Сегодня я расписываю архитектуру, завтра — скульптуру, послезавтра буду работать с ювелиркой, потом с автомобилями, а затем вернусь к стенам.
Это очень объемная живая материя, которая отражает мой опыт. У каждого, кто занимается каллиграфией, получится совершенно разное, если искренне в нее погружаться и развиваться. Плюс важно, что человек транслирует через текст. Я пишу о том, что открываю для себя в мире, иногда пишу стихи. Пишу о том, что проживаю.
Я постоянно нахожусь в информационном и образовательном обновлении, которое превращается в искусство. Поэтому и говорю, что моя техника живая и всегда меняется. Ты никогда не похож на себя вчерашнего. И это прекрасно.
Это очень объемная живая материя, которая отражает мой опыт. У каждого, кто занимается каллиграфией, получится совершенно разное, если искренне в нее погружаться и развиваться. Плюс важно, что человек транслирует через текст. Я пишу о том, что открываю для себя в мире, иногда пишу стихи. Пишу о том, что проживаю.
Я постоянно нахожусь в информационном и образовательном обновлении, которое превращается в искусство. Поэтому и говорю, что моя техника живая и всегда меняется. Ты никогда не похож на себя вчерашнего. И это прекрасно.
Как к тебе приходят образы, идеи для работ? Что тебя вдохновляет?
Сама жизнь подсказывает. Вдохновляют люди, которые любят свое дело — я их встречаю в удивительно разных областях. Люди, которые занимаются самопознанием и открывают мне о мире какие-то вещи, о которых я и понятия не имел. Архитектура вдохновляет, музыка, фотография, природа. Но люди, пожалуй, больше всего.
Какие свои работы особенно выделяешь?
В которых присутствует импровизация от и до — без каких-то правил, заранее заготовленного рисунка и так далее. Например, горжусь работами в интерьерах «Летуаля». Мы уже сделали десять флагманов. В каждом новом проекте рождается уникальная роспись, слова и формы. Все благодаря моменту, людям и месту. В Сочи это были стихи о море и звездном небе, в Казахстане — горы и восходящее солнце, в Узбекистане работа была посвящена людям, которые делали этот проект. Их благодушие, доверие и добрые сердца стали смыслом, который зашит в это произведение.
Это, казалось бы, коммерческие проекты, но они особенно живые, потому что как раз-таки там, на огромных площадях разворачивалось настоящее искусство. Именно влияние местности, людей, которые там были, навевало идею.
Если выбирать из граффити, моя любимый объект — «Сказы Бажова». Сейчас ребята из STENOGRAFFIA дают ему вторую жизнь, но в моей памяти он навсегда останется в первоначальном виде. Сложно выделить несколько работ — каждая по-своему живая, со своим событийным рядом, своими чудесами.
Это, казалось бы, коммерческие проекты, но они особенно живые, потому что как раз-таки там, на огромных площадях разворачивалось настоящее искусство. Именно влияние местности, людей, которые там были, навевало идею.
Если выбирать из граффити, моя любимый объект — «Сказы Бажова». Сейчас ребята из STENOGRAFFIA дают ему вторую жизнь, но в моей памяти он навсегда останется в первоначальном виде. Сложно выделить несколько работ — каждая по-своему живая, со своим событийным рядом, своими чудесами.
Коллаборации: какие есть уже? Какие хотел бы сделать с брендами, людьми?
Я много с кем работаю: ювелиры, парфюмерные сети, банки. Классный проект есть с транспортной компанией — на протяжении восьми лет мы творим с ними крутые штуки. Я не делаю рекламу. Получается действительно живое искусство, просто его носителем становятся порой неожиданные объекты.
Часто сотрудничаю с архитекторами, дизайнерами интерьеров, модельерами. Из последнего: представляли линию одежды с дизайнером Ларисой Одинцовой на Неделе моды. Несколько лет назад одевали моделей для «Мисс Екатеринбург».
Я бы очень хотел заколабиться с авиакомпанией и, например, расписать самолет. Или яхту — тоже было бы интересно.
Часто сотрудничаю с архитекторами, дизайнерами интерьеров, модельерами. Из последнего: представляли линию одежды с дизайнером Ларисой Одинцовой на Неделе моды. Несколько лет назад одевали моделей для «Мисс Екатеринбург».
Я бы очень хотел заколабиться с авиакомпанией и, например, расписать самолет. Или яхту — тоже было бы интересно.
Есть коммерческие заказы. А что делаешь исключительно ради арта?
У меня был такой период, когда я устроил себе погоню за всеми деньгами мира. Я понял, чем это было чревато, и больше такое не практикую. Сейчас я не делю свое дело на коммерцию и для души. Когда ко мне приходят проекты извне, я берусь за те, что откликаются. Воплощаю их с такой же радостью и любовью, как свои картины. Поэтому для меня уже все это стало единым созидательным процессом.
Бывает, приходит идея. И тебя тянет к ней, как к любимому человеку. Ты просто не можешь не воплотить ее. Я, если что-то придумал, могу сам прийти к владельцу какого-то бизнеса и предложить ему посотрудничать. При взаимном отклике рождается то, что отвечает запросам бизнеса и моим. Получается в итоге универсальная полезная вещь, которая служит всем.
Именно поэтому я работаю далеко не со всеми, потому что нужно быть честным с собой и слушать себя. Есть вещи, идеи которых я не разделяю, и браться за них не буду — ничего хорошего не выйдет.
Бывает, приходит идея. И тебя тянет к ней, как к любимому человеку. Ты просто не можешь не воплотить ее. Я, если что-то придумал, могу сам прийти к владельцу какого-то бизнеса и предложить ему посотрудничать. При взаимном отклике рождается то, что отвечает запросам бизнеса и моим. Получается в итоге универсальная полезная вещь, которая служит всем.
Именно поэтому я работаю далеко не со всеми, потому что нужно быть честным с собой и слушать себя. Есть вещи, идеи которых я не разделяю, и браться за них не буду — ничего хорошего не выйдет.
Бывают ли затыки, кризисные моменты в творчестве? С чем они связаны? Как выходишь из них?
Затыки были, и все они были связаны с тем периодом, когда я ставил своей целью деньги. Не было идей, не было интереса ни к чему, я угасал, приходили всякие неэкологичные вещи в жизнь. Нужно быть благодарным тому дару, который тебе дан, и использовать его гармонично.
Мне в свое время очень помогли друзья, учителя, наставники — у меня, к счастью, их достаточно. И мне через них приходили подсказки, как быть в той или иной ситуации, как это исправлять. Знаешь, бывает, формируешь внутри запрос: если он по-настоящему искренний, у тебя каким-то образом появляется либо информация, либо человек, который ее носит. Но важно быть искренним с собой. И я этому только учусь, потому что иногда, как сказал мой учитель, — и это действительно так — нужно быть настоящим, а не правильным. То есть можно согласиться, угодить кому-то, быть хорошим в ущерб себе — но тогда заплатишь за это еще больше. Поэтому у меня очень избирательно получается сейчас творить с кем-то или где-то. Для меня самого это до конца непонятный процесс. Я только учусь это постигать.
Мне в свое время очень помогли друзья, учителя, наставники — у меня, к счастью, их достаточно. И мне через них приходили подсказки, как быть в той или иной ситуации, как это исправлять. Знаешь, бывает, формируешь внутри запрос: если он по-настоящему искренний, у тебя каким-то образом появляется либо информация, либо человек, который ее носит. Но важно быть искренним с собой. И я этому только учусь, потому что иногда, как сказал мой учитель, — и это действительно так — нужно быть настоящим, а не правильным. То есть можно согласиться, угодить кому-то, быть хорошим в ущерб себе — но тогда заплатишь за это еще больше. Поэтому у меня очень избирательно получается сейчас творить с кем-то или где-то. Для меня самого это до конца непонятный процесс. Я только учусь это постигать.
Как развиваться современному художнику в России?
Мне трудно ответить. Я действую интуитивно, просто кайфую. А жизнь мне посылает людей, события. Конкретного рецепта для всех нет, у каждого индивидуальный сценарий. Можно попробовать, как я: слушать себя, делать то, что любишь, тогда так или иначе будешь расти. Если это твое, мир поддержит, придут люди, которые направят, события сложатся нужным образом.
Почему остаешься в Екатеринбурге? Что особенного в этом городе для тебя?
У меня с ним тесно связана жизнь. Я настолько его полюбил, что могу назвать своим местом силы. Я обрел здесь очень много людей, знаний, событий, и они продолжают приходить в мою жизнь. Я бывал в разных городах и странах, но меня всегда тянет вернуться сюда — мой максимум это три месяца, и мне хочется обратно. Поэтому Екатеринбург без сомнения стал городом моей жизни. На данный момент это так, как будет дальше, мне неизвестно.
Екатеринбург — прогрессивный, развивающийся город. У него есть свой ритм, вайб, который я, пожалуй, нигде не встречал. Он динамичный и в то же время спокойный. Здесь совершенно особенные люди.
Если ты развиваешься в разных областях искусства, возможностей в Екатеринбурге невероятное множество: архитектура, дизайн, типографика, ювелирное дело, одежда. Куча областей для самореализации. И в содружестве с мастерами из этих областей рождаются удивительные вещи, которые находят отклик в тех или иных сферах.
В наше время для прекрасного отсутствуют какие-либо границы. Если какому-то творческому событию нужно произойти, оно происходит. И не важна география. Почти ничто не ограничивает тебя взяться за проект в любом городе или стране, перемещаться и возвращаться. Я прекрасно чувствую себя в таком режиме — знаю, что могу уехать, поработать и спокойно вернуться. Плюс в Екатеринбурге очень много интересного можно найти, сотрудничая с бизнесом, дизайнерами, архитекторами. Мы все большой оркестр. И наша музыка звучит на города и страны.
Екатеринбург — прогрессивный, развивающийся город. У него есть свой ритм, вайб, который я, пожалуй, нигде не встречал. Он динамичный и в то же время спокойный. Здесь совершенно особенные люди.
Если ты развиваешься в разных областях искусства, возможностей в Екатеринбурге невероятное множество: архитектура, дизайн, типографика, ювелирное дело, одежда. Куча областей для самореализации. И в содружестве с мастерами из этих областей рождаются удивительные вещи, которые находят отклик в тех или иных сферах.
В наше время для прекрасного отсутствуют какие-либо границы. Если какому-то творческому событию нужно произойти, оно происходит. И не важна география. Почти ничто не ограничивает тебя взяться за проект в любом городе или стране, перемещаться и возвращаться. Я прекрасно чувствую себя в таком режиме — знаю, что могу уехать, поработать и спокойно вернуться. Плюс в Екатеринбурге очень много интересного можно найти, сотрудничая с бизнесом, дизайнерами, архитекторами. Мы все большой оркестр. И наша музыка звучит на города и страны.
Есть глобальная мечта/цель, связанная с творчеством?
Я бы хотел поработать в арабских странах, окунуться в их культуру.
Вообще глобальная цель — научиться балансу между материальным и духовным, между семьей и любимым делом, научиться легкости и постоянному развитию. Мир открывается и показывает разные страны, разных людей, дает классные возможности и новые технологии. Остается всегда расти, пробовать новое, расширяться, выходить за границы — свои, в первую очередь.
Вообще глобальная цель — научиться балансу между материальным и духовным, между семьей и любимым делом, научиться легкости и постоянному развитию. Мир открывается и показывает разные страны, разных людей, дает классные возможности и новые технологии. Остается всегда расти, пробовать новое, расширяться, выходить за границы — свои, в первую очередь.
Что такое искусство? Зачем оно миру?
Искусство способно служить людям в разных областях. Где-то усиливать какие-то вещи в людях, где-то напоминать о важном, где-то помогать развитию, где-то вдохновлять. Можно бесконечно перечислять. Это гиперуниверсальное явление, которое применимо и в науке, и в архитектуре, и в медицине, везде. Людей формирует то, что их окружает. То, что нас окружает, нас наполняет. Этим мы и становимся. Искусство обогащает внутренний мир, помогает развиваться, укрепляет, напоминает о чем-то важном. Это безграничная вещь.
