Егор Бахтов умеет спаивать то, что на первый взгляд совсем не сочетается: скейтбординг, ремесло и церковное творчество. Скейт для него — не просто катание и трюки, а язык, через который он исследует города, архитектуру, историю и религию. Егор строит рампы, придумывает споты, объединяет людей в комьюнити и в то же время превращает старые доски, которые хранят эмоции, падения и маленькие победы, в иконы и предметы интерьера.
Команда Чойса встретилась с Егором в его столярной мастерской, чтобы увидеть, как из обычных досок рождаются уникальные объекты, и расспросить, чем церковное творчество отличается от иконописи, как трещины и царапины скейта влияют на характер изделия и почему скейтеры не стареют.
Команда Чойса встретилась с Егором в его столярной мастерской, чтобы увидеть, как из обычных досок рождаются уникальные объекты, и расспросить, чем церковное творчество отличается от иконописи, как трещины и царапины скейта влияют на характер изделия и почему скейтеры не стареют.
Иконы из скейтов — моя уникальная история
Скейтбордист, дизайнер, видеомейкер — у тебя много ипостасей, как ты сам себя позиционируешь?
По сути все, что ты назвала, связано со скейтбордингом. В первую очередь я скейтбордист, человек, который качает комьюнити и скейт-культуру в разных ее проявлениях. Когда ты в чем-то варишься и тебе очень нравится, хочется развивать это дальше. Ну и я подключаю творчество. Кто-то называет меня художником, кто-то — дизайнером, но у меня нет специального образования. Просто есть руки, опыт и желание что-то делать.
По профессии я повар. Практиковался, но понял, что это ад. Творческую работу в таких условиях делать сложно. Поэтому выбрал для себя столярное ремесло: здесь никто не давит, не навязывает, можно просто делать, что хочется.
По профессии я повар. Практиковался, но понял, что это ад. Творческую работу в таких условиях делать сложно. Поэтому выбрал для себя столярное ремесло: здесь никто не давит, не навязывает, можно просто делать, что хочется.
Давай тогда сразу о столярке и поговорим. Ты делаешь столы, интерьерные штуки и даже иконы из списанных скейтов. Как пришла идея создавать что-то из старых досок?
Это не я придумал, история старая. В Штатах апсайклинг скейтов очень развит, есть и японский мастер с похожей техникой. Я ничего нового не изобрел, просто однажды решил попробовать.
Толчок дал мой приятель Глеб Зырянов: он первым начал делать аксессуары из старых досок и однажды позвал меня поучаствовать в съемке как модель. Когда я увидел его работы вживую, реально впечатлился и подумал: «А почему бы самому не попробовать?» Начал с колец — получилось.
Сначала делал всякую мелочь: кулоны, кольца, экспериментировал, учился. Дошел до ложек для обуви — это вообще самая ходовая вещь оказалась. Так я уже пять лет в этом. Со временем пришла идея делать что-то более серьезное: столы, интерьерные предметы, иконы. И людям это зашло.
Толчок дал мой приятель Глеб Зырянов: он первым начал делать аксессуары из старых досок и однажды позвал меня поучаствовать в съемке как модель. Когда я увидел его работы вживую, реально впечатлился и подумал: «А почему бы самому не попробовать?» Начал с колец — получилось.
Сначала делал всякую мелочь: кулоны, кольца, экспериментировал, учился. Дошел до ложек для обуви — это вообще самая ходовая вещь оказалась. Так я уже пять лет в этом. Со временем пришла идея делать что-то более серьезное: столы, интерьерные предметы, иконы. И людям это зашло.
Я читала описание, которое ты даешь к иконам. Ты погружаешься в историю, религию, прежде чем создавать образ?
Изучаю эту тему, но религиозным человеком себя не называю. Для меня это скорее культурный взгляд, интерес к истории. Я много путешествую по России и изучаю в разных городах храмы, архитектуру, смотрю на то, как живут люди… В Тобольске, например, я увидел иконопись, Кремль, познакомился с мастерами, которые кропотливо пишут иконы. И тогда подумал: а почему бы не объединить мой материал и историю своей культуры? Так появилась первая икона.
Выбор образов бывает разным: иногда делаю то, что мне хочется в данный момент, иногда работаю под конкретный запрос. Первая икона у меня была Архангела Михаила — дома стояла именно такая, от нее и оттолкнулся.
Позже я начал изучать маркетинг и SMM и понял, что изделие без истории мало что значит. Это просто красивая вещь. А если вложить смысл — например, что эта икона сделана из доски, на которой падали и радовались, что она впитала эмоции, — тогда она оживает. Радость от удачных трюков, злость от неудач — все остается в материале.
Даже цвета, которыми обладает дека (доска от скейтборда — Прим. ред.), имеют значение: красный — это ярость, зеленый — спокойствие, синий — дыхание. Я начал связывать цвета, эмоции и символику и вплетать во все свои работы. И самое главное, я кайфую от процесса. Для меня это не просто ремесло, где сделал, сфотографировал и продал.
Выбор образов бывает разным: иногда делаю то, что мне хочется в данный момент, иногда работаю под конкретный запрос. Первая икона у меня была Архангела Михаила — дома стояла именно такая, от нее и оттолкнулся.
Позже я начал изучать маркетинг и SMM и понял, что изделие без истории мало что значит. Это просто красивая вещь. А если вложить смысл — например, что эта икона сделана из доски, на которой падали и радовались, что она впитала эмоции, — тогда она оживает. Радость от удачных трюков, злость от неудач — все остается в материале.
Даже цвета, которыми обладает дека (доска от скейтборда — Прим. ред.), имеют значение: красный — это ярость, зеленый — спокойствие, синий — дыхание. Я начал связывать цвета, эмоции и символику и вплетать во все свои работы. И самое главное, я кайфую от процесса. Для меня это не просто ремесло, где сделал, сфотографировал и продал.
Иконы из скейтов — с какими ты мнениями сталкивался относительно своих изделий?
Однажды я пытался предложить свою работу на церковную выставку. Ее курировала художница из Петербурга — она рисует граффити на религиозные темы. Мы лично не были знакомы, но когда я написал, она ответила: «Привет, Егор, я про тебя все знаю, ты большой молодец. Но, честно говоря, ты чуть-чуть опередил свое время». Работы мои не взяла, но репостнула фотографии икон в сторис. Буквально через пару часов ей позвонил кто-то сверху и попросил удалить: «Что это? Скейт? Да как вы можете?» Аргумент был такой: скейт — это то, что находится под ногами, а значит, недопустимо превращать его в икону. Я это выслушал и решил не спорить.
Но был и другой опыт. Как-то мой приятель показывал иконы своему духовнику. Тот посмотрел и сказал: «Классно! Как иконы это рассматривать нельзя, но как церковное творчество — вполне. Любая популяризация христианства — это плюс. То, что парень изучает иконы и несет их в мир — это хорошо».
И я с этим согласен. Я же их не деконструирую и не издеваюсь над формой. Образы сохраняются, просто материал другой и цвета яркие. Я не всегда могу это контролировать: где-то получается очень ярко, где-то спокойно — это зависит от доски, которую выбрал. Кто-то видит в этом искусство, кто-то — «низкую раскраску». У каждого свое восприятие.
Для меня это предмет искусства, культурное высказывание, соединение скейта и религии. В мире такого больше никто не делает — иконы из скейтов остаются моей уникальной историей.
Но был и другой опыт. Как-то мой приятель показывал иконы своему духовнику. Тот посмотрел и сказал: «Классно! Как иконы это рассматривать нельзя, но как церковное творчество — вполне. Любая популяризация христианства — это плюс. То, что парень изучает иконы и несет их в мир — это хорошо».
И я с этим согласен. Я же их не деконструирую и не издеваюсь над формой. Образы сохраняются, просто материал другой и цвета яркие. Я не всегда могу это контролировать: где-то получается очень ярко, где-то спокойно — это зависит от доски, которую выбрал. Кто-то видит в этом искусство, кто-то — «низкую раскраску». У каждого свое восприятие.
Для меня это предмет искусства, культурное высказывание, соединение скейта и религии. В мире такого больше никто не делает — иконы из скейтов остаются моей уникальной историей.
Это и спорт, и искусство, и культура одновременно
В новом кафе «Слойка» видела стол твоего производства —
их наверняка заказывают чаще?
Не сказал бы. Я делаю три-четыре стола в год — это другой уровень, другая ценовая категория, через соцсети они очень медленно продаются. И досок на такое изделие нужно много, не всегда у меня в моменте есть столько.
Кстати, как к тебе попадают эти списанные доски?
В скейтбординге очень много расходников: доски, кроссовки. Продолжительность их жизни зависит от того, как часто катаешься. Если плотно, кроссовки, например, могут сгореть за две недели, а если редко — за полгода. С досками примерно так же.
Ребята часто отдают мне свои сломанные деки. Думаю, это и благодарность, и уважение, и просто потому, что знают: я из этого сделаю что-то классное, а не просто в печь кину. Комьюнити у нас тесное, и у меня там есть какой-то вес, поэтому доски находят дорогу ко мне.
Иногда отдают доски, на которых еще можно кататься. С ними ничего не делаю — отдаю их ребятам на спот, у кого нет денег на новый скейт. Дека стоит около пяти тысяч рублей, а менять ее приходится примерно раз в месяц.
Так что все держится на комьюнити: ребята ценят и поддерживают, и благодаря им у меня всегда есть материал для работы.
Ребята часто отдают мне свои сломанные деки. Думаю, это и благодарность, и уважение, и просто потому, что знают: я из этого сделаю что-то классное, а не просто в печь кину. Комьюнити у нас тесное, и у меня там есть какой-то вес, поэтому доски находят дорогу ко мне.
Иногда отдают доски, на которых еще можно кататься. С ними ничего не делаю — отдаю их ребятам на спот, у кого нет денег на новый скейт. Дека стоит около пяти тысяч рублей, а менять ее приходится примерно раз в месяц.
Так что все держится на комьюнити: ребята ценят и поддерживают, и благодаря им у меня всегда есть материал для работы.
Расскажи подробнее про коммьюнити: зачем это тебе и что собственно вы делаете?
Я в какой-то момент понял: важно не только брать, но и отдавать. В скейт-среде взрослых немного, зато детей полно. И если хочется, чтобы они развивались, их не нужно пинать — наоборот, стоит подтягивать на своем примере. Я сам продолжаю кататься и делать что-то для нашего небольшого сообщества. Например, мы построили фигуру у Дворца молодежи: раньше там собиралось человек десять, а теперь каждый день катается целая толпа.
Для меня это про развитие культуры и движухи. Ребята благодарят — отдают старые доски, а с ними уже можно выходить в мир и рассказывать про что-то большее. В какой-то момент я почувствовал себя связующим звеном между скейтбордистами и людьми, которые пока только со стороны смотрят на это.
И объяснять все это можно через разные призмы — дизайн, историю. Потому что скейтборд — это не только спорт. Спорт — это максимум десятая часть всей истории. Скейт еще очень молодой, он до конца не определил свою идентичность. Это и спорт, и искусство, и культура одновременно: дизайн досок, новые технологии, съемка и фото, стиль и одежда — все переплетено.
Для меня это про развитие культуры и движухи. Ребята благодарят — отдают старые доски, а с ними уже можно выходить в мир и рассказывать про что-то большее. В какой-то момент я почувствовал себя связующим звеном между скейтбордистами и людьми, которые пока только со стороны смотрят на это.
И объяснять все это можно через разные призмы — дизайн, историю. Потому что скейтборд — это не только спорт. Спорт — это максимум десятая часть всей истории. Скейт еще очень молодой, он до конца не определил свою идентичность. Это и спорт, и искусство, и культура одновременно: дизайн досок, новые технологии, съемка и фото, стиль и одежда — все переплетено.
Кстати, про взрослых и не очень: у скейтбордиста вообще есть какой-то «срок годности» или привязка к возрасту?
Раньше я думал, что к тридцати пора «на пенсию» — кризис среднего возраста, все такое. Но оказалось, что нет. Сейчас многие, наоборот, возвращаются к катанию. У нас есть ребята по 35−40 лет: кто-то семью завел, карьеру сделал и снова берет доску, чтобы выходить из-за компа и классно проводить время.
Я самый младший в нашей «взрослой» тусовке — мне 28. Когда видишь 40−50-летнего скейтера, понимаешь: не обязательно гнаться за сложными трюками, можно просто кататься ради удовольствия. Скейт многогранный: трюки и падения — для молодых, а со временем начинаешь кататься осознаннее, спокойнее, и это по-своему кайф.
Да, самокаты сегодня популярнее. В любом скейт-парке самокатеров больше, чем людей на досках. У них проще вход: за пару недель можно научиться кататься, а на скейте нужно пару лет, чтобы просто уверенно ездить. Из-за этого некоторые парки все больше подстраиваются под самокатеров, а не под скейтеров.
Я самый младший в нашей «взрослой» тусовке — мне 28. Когда видишь 40−50-летнего скейтера, понимаешь: не обязательно гнаться за сложными трюками, можно просто кататься ради удовольствия. Скейт многогранный: трюки и падения — для молодых, а со временем начинаешь кататься осознаннее, спокойнее, и это по-своему кайф.
Да, самокаты сегодня популярнее. В любом скейт-парке самокатеров больше, чем людей на досках. У них проще вход: за пару недель можно научиться кататься, а на скейте нужно пару лет, чтобы просто уверенно ездить. Из-за этого некоторые парки все больше подстраиваются под самокатеров, а не под скейтеров.
Нравится кататься по улице, ловить
ритм города
Вы тоже с ребятами много делаете для скейт-инфраструктуры. Как «стройка» появилось в твоей жизни?
В родительском доме всегда было много инструментов, и я с детства умел ими пользоваться, помогал. Первую рампу я построил у себя дома на Уктусе, вдохновляясь философией DIY из панк-культуры: «сделай сам» и катайся, сколько хочешь.
Это был дико опасный домашний спот, но он прокачивал катание. Зимой это было вообще единственное место для катания в Екатеринбурге. У нас постоянно собиралась толпа, родители не запрещали. С той рампы потом выросла скейт-школа моего друга Артёма Зотова на улице Студенческой.
Мы строили и другие объекты — мини-скейтпарк у Макаровского моста и Ельцин-центра, фигуры у Дворца молодежи. В Екатеринбурге нет хороших скейт-парков, потому что в целом паркостроение — сложная индустрия. Думаю, в будущем все будет двигаться в сторону общественных пространств, где комфортно всем: и скейтерам, и просто людям.
Это был дико опасный домашний спот, но он прокачивал катание. Зимой это было вообще единственное место для катания в Екатеринбурге. У нас постоянно собиралась толпа, родители не запрещали. С той рампы потом выросла скейт-школа моего друга Артёма Зотова на улице Студенческой.
Мы строили и другие объекты — мини-скейтпарк у Макаровского моста и Ельцин-центра, фигуры у Дворца молодежи. В Екатеринбурге нет хороших скейт-парков, потому что в целом паркостроение — сложная индустрия. Думаю, в будущем все будет двигаться в сторону общественных пространств, где комфортно всем: и скейтерам, и просто людям.
В каких городах России есть прикольные скейт-парки?
В России много скейт-парков, но в Екатеринбурге их мало. Есть компании, которые делают действительно крутые объекты: в Татарстане, например, парк «Урам» — это супер-место. Есть хорошие парки в Краснодарском крае, в Москве, но они похожи, сложно выделить что-то особенное.
Но и бетонная клетка хороша для старта или тренировки. Я сам в таких парках почти не катаюсь — скучно. Мне нравится катать по улице, искать новые споты, ловить ритм города: живые ситуации: пожар, свадьбы, случайных прохожих.
В свое время мы собрали команду GRILL BROTHERS и начали снимать ролики, где мы не только показываем катание, трюки, но и стараемся зацепить жизнь города. У нас уже десятки видео про Екатеринбург, и параллельно мы публикуем контент про исследование других городов страны.
Раньше я говорил, что скейт для меня — это социальный лифт, который в свое время вытащил меня из Уктуса в Центр, познакомил с друзьями, дал любимое дело. Сейчас скейтбординг открывает передо мной всю страну и не только. Они взаимодействуют и спокойно уживаются. Никаких противоречий я не вижу.
Но и бетонная клетка хороша для старта или тренировки. Я сам в таких парках почти не катаюсь — скучно. Мне нравится катать по улице, искать новые споты, ловить ритм города: живые ситуации: пожар, свадьбы, случайных прохожих.
В свое время мы собрали команду GRILL BROTHERS и начали снимать ролики, где мы не только показываем катание, трюки, но и стараемся зацепить жизнь города. У нас уже десятки видео про Екатеринбург, и параллельно мы публикуем контент про исследование других городов страны.
Раньше я говорил, что скейт для меня — это социальный лифт, который в свое время вытащил меня из Уктуса в Центр, познакомил с друзьями, дал любимое дело. Сейчас скейтбординг открывает передо мной всю страну и не только. Они взаимодействуют и спокойно уживаются. Никаких противоречий я не вижу.
