В камерной комнате второго этажа ЦК «Урал» тишина держится ровно пять минут — до первой реплики: «Мы уже как пять минут должны издавать какие-то звуки! Где все?» Флейтистка оглядывается вокруг: из 25 музыкантов Другого Оркестра здесь только четверо и журналист Чойса, который внезапно оказался в центре хаоса, больше похожего на сборную солянку школьного кабинета, диджейской и симфонического зала.
Но именно так начинается репетиция коллектива, который 15 лет сводит Стравинского с рэпом, drum and bass — со скрипками, и делает это настолько органично, будто так и было задумано. Через десять минут пространство взорвется скрипками, саксофонами, бас-гитарами, спором о штрихах, потерянными нотами и угрозами «запереть всех в театре». И уже с первого аккорда станет ясно: Другой Оркестр — это про магию, которая возникает только в хаосе.
Накануне большого концерта команда Чойса заглянула за закрытую дверь репетиционного зала: журналист Василиса Алексеева от первого лица рассказала, что происходит, когда никто не видит, а креатор Антон Улатов подглядел таки за музыкантами.
Но именно так начинается репетиция коллектива, который 15 лет сводит Стравинского с рэпом, drum and bass — со скрипками, и делает это настолько органично, будто так и было задумано. Через десять минут пространство взорвется скрипками, саксофонами, бас-гитарами, спором о штрихах, потерянными нотами и угрозами «запереть всех в театре». И уже с первого аккорда станет ясно: Другой Оркестр — это про магию, которая возникает только в хаосе.
Накануне большого концерта команда Чойса заглянула за закрытую дверь репетиционного зала: журналист Василиса Алексеева от первого лица рассказала, что происходит, когда никто не видит, а креатор Антон Улатов подглядел таки за музыкантами.
«В каморке, что за актовым залом»
Просторное вытянутое помещение в ЦК «Урал», где скоро начнется репетиция, встречает меня голыми трубами, рядами пластиковых стульев и аккуратно разложенными нотами на пюпитрах. Но мой взгляд сразу цепляется за бильярдный стол. Он стоит здесь так естественно — наравне с роялем или дирижерским пультом.
— Мы уже как пять минут должны издавать какие-то звуки! Где все? — спрашивает флейтистка Наталья Камусина-Князькова.
Репетиция юбилейного концерта экспериментального проекта Другой Оркестр должна была уже начаться, но в камерном помещении второго этажа культурного центра «Урал» только я, журналист, и четверо из 25 музыкантов. Мы расположились рядом с виолончелями.
Через десять минут помещение начинают заполнять опоздавшие артисты и звуки инструментов. «Рассаживаются» скрипки и виолончели, за ними — флейты и саксофоны. Если бы я рассказывала про классический оркестр, то на этом можно было бы закончить. Но это в прямом смысле другой оркестр — поэтому справа от меня около бильярдного стола настраивают свои электро- и бас-гитары Александр Ашбель и Виктор Дюдяев, собирает ударную установку Артем Иванов и листает ноты клавишник Антон Бородин.
— Кстати, Саша (художественный руководитель оркестра Александр Жемчужников — прим.ред.) просил ноты не переставлять. Они стоят в том порядке, в котором мы сегодня играем, — запоздало напоминает флейтистка Наталья.
— Ты сейчас серьезно, да? Где ты была раньше? — клавишник Антон Бородин всматривается в разобранные листы, пытаясь вспомнить изначальный порядок.
— Кстати, Саша (художественный руководитель оркестра Александр Жемчужников — прим.ред.) просил ноты не переставлять. Они стоят в том порядке, в котором мы сегодня играем, — запоздало напоминает флейтистка Наталья.
— Ты сейчас серьезно, да? Где ты была раньше? — клавишник Антон Бородин всматривается в разобранные листы, пытаясь вспомнить изначальный порядок.
Ребята, тишина, минуточку внимания!
Представьте: до концерта всего пять дней, а вы сейчас впервые видите, что вам играть. А вот артистам экспериментального оркестра и представлять не нужно.
— Я пробежалась глазами по нотам — программа юбилейного концерта получилась большая, объемная и разная. Например, будут авторские песни нашего дирижера Саши Жемчужникова, которые я еще никогда не играла. Выучу их за сегодня, — делится Наталья.
Я легко ей верю. Все артисты Другого Оркестра — профессиональные музыканты с многолетним опытом и собственными проектами. Вокалисты по секрету рассказали, что перед концертами у команды не так много репетиций — максимум две. Нет, если программа сложная, то конечно больше — целых три! За 15 лет совместной работы они уже «спелись и сыгрались», поэтому этого времени достаточно, чтобы получилось классное и качественное выступление.
— Я пробежалась глазами по нотам — программа юбилейного концерта получилась большая, объемная и разная. Например, будут авторские песни нашего дирижера Саши Жемчужникова, которые я еще никогда не играла. Выучу их за сегодня, — делится Наталья.
Я легко ей верю. Все артисты Другого Оркестра — профессиональные музыканты с многолетним опытом и собственными проектами. Вокалисты по секрету рассказали, что перед концертами у команды не так много репетиций — максимум две. Нет, если программа сложная, то конечно больше — целых три! За 15 лет совместной работы они уже «спелись и сыгрались», поэтому этого времени достаточно, чтобы получилось классное и качественное выступление.
Вообще, репетиция экспериментального оркестра мне жутко напоминает урок в старшей школе. «Ребята, тишина, минуточку внимания!» «Сейчас все переворачиваем на шестую цифру», «Кого сегодня нет?" — говорит художественный руководитель оркестра Александр Жемчужников.
Пока он объясняет гитаристу, как играть одну из частей — на галерке флейтистки негромко перешептываются, саксофонист смешит пародией свою соседку, а две скрипки с карандашами в руках активно спорят, куда ставить штрихи в ноты.
— Галерка! Я вам не мешаю? Нет, я вас точно когда-нибудь приведу в театр, запру и буду на всех своих сорока дудках из личной коллекции играть, — такая угроза от художественного руководителя сразу помогает классу (музыкантам) сосредоточиться на следующей композиции.
«Сучки, тачки, деньги, шмотки»
Для аранжировок команда проекта Другой Оркестр обязательно опирается на оригиналы произведений, чтобы зрители смогли услышать именно свои любимые песни. А вот со своей авторской музыкой и классикой — Бахом, Стравинским, Моцартом, Григом, Бетховеном или Шопеном — они позволяют себе больше экспериментов и дерзости. Убеждаюсь в этом на строчке «Сучки, тачки, деньги, шмотки», положенную на музыку русского композитора XX века Игоря Стравинского — к такому жизнь меня определенно не готовила.
— У меня никогда не было представления, что я буду работать с оркестром. Я даже раньше принципиально не пел на русском языке. Все это происходящее для меня стало разрывом шаблона. Мы раньше с солистами собирались на студии и думали, как органичнее зачитывать тексты на классическую музыку, — объясняет мне в перерыве исполнитель этих строчек Василий Фадин.
Кстати, фан-факт: на концертах Другого Оркестра вокалисты стоят за музыкантами, а не наоборот.
— Мы не сперты и не обижены. Наоборот, нам это дает ощущение общности, что мы часть оркестра, а не просто солисты и оркестр. Так все участники равноценны: инструмент и голос, — заверили меня солисты Евгений Семенов и Юлия Дьячковская.
«Начнем за упокой, кончим за здравие»
Раз вокалисты на концертах Другого Оркестра — не центральные фигуры, мне становится любопытно, как это влияет на их сценические наряды. Оказывается, что пока все музыканты отпаривают свои костюмы и платья в стиле total black, солисты перед каждым концертом собирают новый образ. Буквально за день до выступления они обсуждают это в групповом чате, но частенько все равно приходят в разном.
— Обычно образы диктуют ощущения от предстоящего концерта. Например, рок-программа позволяет добавить больше свободы и открытости в одежде, а вот юбилейная кажется мне особенно драматичной. Думаю, нам стоит подчеркнуть это в образе, — предлагает остальным Евгений Семенов.
Драматичность в юбилейной программе действительно есть. По словам дирижера Александра Жемчужникова, концептуально он построил программу по принципу: «Начнем за упокой, кончим за здравие».
— Вначале будет много грустных песен, а затем наоборот — веселых. Главное отличие этого концерта от остальных в том, что мы исполняем музыку, которую я писал периодически для разных театральных постановок. Например, для спектакля «Восточная сказка» в ТЮЗе, для «Обыкновенного чуда» в Севастопольском драматическом театре, для «Алых парусов» в городе Ачинск Красноярского края, — рассказывает Александр Жемчужников.
Репетиция продлится еще несколько часов. Потом музыканты соберут инструменты и разойдутся по домам, чтобы еще раз встретиться завтра. На некоторое время в воздухе репетиционного зала останутся висеть обрывки музыкальных терминов, смех и отзвуки гитарных рифов. А 14 ноября артисты соберутся на сцене ТЮЗа, чтобы сделать то, что они умеют лучше всего — красиво сыграть музыку. Думаю, именно в умении приводить не сочетаемое в гармонию и заключается главная магия экспериментального Другого Оркестра.
